САМОЛЕТЫ
Около восьми утра, в сумерках, Леха проснулся. Было очень холодно. В том свете, что пробился сквозь окна, помещение, где лежал Леха, выглядело загадочным. В нем было что-то от старых картин. Совершенно голые стены; руина печки; грубые предметы, разбросанные на полу.
Но никакой тайны тут не было. Леха был или, по крайней мере, считался охотником. Жил он на краю брошенной деревни. В избушке его дымила печка, отчего она походила на курную, а стены, потолок, стол, лавка, табуреты, топчан и шкаф с посудой были черными или серыми от копоти. Предметы на полу были инструментами Лехиного ремесла: капканами, мордами и мережами.
Проснувшись, Леха сразу вылез из под одеяла. Кутаться в него, укрываться с головой, тянуть время и все равно мерзнуть? Лучше брать день за рога. Накинул телогрейку, открыл заслонку, достал щепы, дров, затопил сначала буржуйку, а потом и русскую, плеснул в чайник воды из ведра, поставил его на конфорку, рядом с ним - кастрюлю с водой, наколол новой щепы, надел валенки и вышел на мороз. Лехина лайка, Снежок, выбежала с ним.
Сеней в Лехиной избе не было. За дверью был навес. Направо он оканчивался досками, на которой висели шкуры. На стене напротив двери были развешены полезные вещи: мотки проволоки, керосиновые лампы, косы, грабли, капканы, санки. Тут же стояли две пары широких лыж. Влево от двери начинались сугробы.
На морозе у Лехи было два дела: отлить и принести в избу дров. Прежде, чем приступить к ним, он огляделся. Было ясно и холодно. Тридцатник или больше. Солнце еще не взошло и небо было не голубым, а белесым. В нем, след в след, с востока на запад, летели два самолета.
Леха расстегнул ширинку, не обратив внимания на самолеты. Они летели всегда. Леха никогда не задумывался о них и не знал, откуда и куда они следуют
Но автор рассказа кое-что знает об этих самолетах. Утром они вылетают из мегаполисов Азии в Европу. Вечером они возвращаются обратно. Их движение можно отслеживать при помощи специальной карты в интернете. Они летят цепочкой, один за другим. Десятки самолетов, в каждом - пара сотен людей. Увеличив масштаб карты, можно увидеть Лехину деревню. Самолеты пролетают прямо над ней.
Ее легко представить, эту деревню. Она стоит на горе. В ней десять домов и все, кроме одного, заброшены. От жилого начинается четыре лыжни. Одна идет на восток. По ней Леха ходит охотится. Другая идет вниз, к речке. По ней Леха ходит за водой и рыбой. Третья идет на юг. По ней Леха ходит в магазин, до которого девять километров лесом. А четвертая идет на запад. Большого смысла в ней нет. Попетляв по кустам, она выводит в брошенное село, где две церкви и кладбище. На кладбище Леха ходит за красотой.
Леха таскал дрова, а над ним летели самолеты. Потом закипела вода и он бросил в нее макароны. А из кипятка в чайнике хотел сделать чай, но не обнаружил пакетиков. Кончились. Нашел растворимого кофе на донышке банки и заварил его. Подумал, что пора в магазин. Подумал, что пойдет туда завтра. Вспомнил что-то, но его отвлекли макароны. Кипяток с них он слил в таз, чтобы вымыть в нем посуду. Съел пустые макароны. Остатки бросил собаке.
Вымыл миску. Вышел. Постоял. Посмотрел на самолеты. На лес, начинавшийся в сотне метров от его избы. В зимнем солнце деревья, укутанные снегом, выглядели празднично. Волшебно. Хотя это и были самые обычные елки. Леха набрал воздуха и крикнул: "Эге-ге-гей!" Крик, отскочив от стены леса, вернулся к нему. Леха улыбнулся. "Эге-ге-ге-гей!" - крикнул он и ушел под навес за санками.
На речке Леха набрал бидон воды и проверил мережи. Попалась сорожка с ладонь. Леха убрал ее в карман и поплелся в горку. Разгрузил воду, вымел золу, почистил картошку и поставил чугунок с ней внутрь печки. Подумал, что тушенка кончилась. И мясо тоже. Что давно пора в магазин. И что в этот раз стоит купить не только водки. Тут Леха вспомнил было то, от чего отвлекся утром, но не смог ухватиться за мысль и махнул на нее рукой.
Надо было проверить капканы. Леха свистнул Снежка, взял ружье и направился к лесу. Солнце достигло высшей точки. Но она была столь низкой, что не позволяла ему выглянуть из-за деревьев. Зато последний в этот день самолет с востока сверкал в его лучах, как хвостатая звезда. Было холодно, очень холодно. Так холодно, что Леха мерз, хотя, казалось должен был согреваться трудной ходьбой: от мороза снег скреб лыжи, как песок.
Леха шел спокойно, стараясь не обращать на холод внимания и не думать ни о чем, кроме капканов. У него это получалось. Он не любил лишних мыслей. Никогда не размышлял о том, кто он и как здесь оказался. Все, что случилось с ним до этой избушки, осталось в прошлом. А от прошлого, известно, толку немного.
Но я, автор, кое-что знаю о Лехе. Он родился здесь, в доме на другом конце деревни. Потом уехал. Работал. Сидел. Снова работал. И снова сидел. Однажды его (совершенно случайно) нашло письмо матери. Мать писала, что осталась в деревне одна. Соседние деревни тоже обезлюдели, а она неможет, и через немощь свою мучается. Помощи ей никакой. Она не звала Леху, не просила его. Но он приехал. Перезимовал с ней. Весной у матери отнялись ноги, а летом она умерла.
Схоронив ее, Леха остался. Так было проще. По правде, ему некуда было ехать. Чтобы изобрести что-то, нужно было подумать о будущем, а этого Леха не любил. Слишком оно было неопределенным, это будущее, и от размышлений о нем у него болела голова.
Когда старая изба развалилась, он перебрался в более новую. Маленькую, удобную для его жизни. Одна беда - печка сильно коптила, но Лехе было не привыкать. Он получал пособие и жил охотой. Сдавал шкуры или менял их на керосин, продукты и патроны.
В этот день поймалась одна лиса. К тому времени, как Леха вынул ее из капкана, она успела окаменеть. Леха бросил ее в котомку, как полено. Переставил капкан.
Вернулся он в темноте. Зажег керосинку. Затопил буржуйку. Положил лису к печке. Вытащил картошку. Съел ее с растворимым кофе. Потом сел штопать рукавицы. Когда он закончил с рукавицами, лиса уже оттаяла. Леха ловко ободрал и выпотрошил ее. Голову и одну из лап он бросил Снежку, а остальное мясо замочил в уксусе, чтобы утром запечь с макаронами. Шкуру Леха повесил в сени. Тут у него все было по гвоздикам - волк, рысь, лисицы, куницы и хорь. Вернулся, затушил керосинку и лег спать.
Но ему не спалось. Леха ворочался, отгонял случайные мысли. Наконец, почти засыпая, он вспомнил то, что пытался вспомнить весь день: завтра магазин будет закрыт. Не зажигая керосин, Леха нащупал в темноте телогрейку и вышел на улицу.
В морозном мраке, мигая красными огнями, летел самолет. Леха терпеливо ждал, пока он скроется из виду. Но за этим самолетом шел другой, а за ним - третий. Наконец, они пролетели. Теперь ничто не мешало Лехе. Он выбрал среди всех звезд неба одну. Это была яркая и одинокая звезда, висевшая низко над лесом. Леха набрал воздуха и крикнул "Эге-ге-гей!" Звезда горела уверенно и ровно. Леха вновь крикнул ей: "Эге-ге-ге-гей!" Вернулся внутрь, снял телогрейку и уснул.
Трещал мороз, мерцали звезды. Летели самолеты. Светила Лехина звезда. На востоке серело, потом светлело. В предрассветной мгле низко над избушкой промелькнула какая-то тень. Пронеслась и растаяла. Что это было? Птица? Я, автор, думаю так: будь эта птица ангелом, это здорово бы украсило расссказ. А Леха, как обычно, ничего не думает. В неясном свете наступившего Рождества ему снится, как он ловит сачком самолеты.